Французская живопись с XVI по XVIII вв.
XVIII - Художники первых двух третей XVIII века

3 - Стремящиеся к пикантности

На оценке их сошлись все партии, вероятно, пото­му, что они никого не шокировали, и самая относительная «скром­ность» их достоинств никому не была «обидной». Карла ван Лоо хва­лили и представители Академии, любовавшиеся его способностью подражать различным образцам, всегда при этом «соблюдая меру и такт». Его же превозносила и передовая критика (даже сам Дидро), отмечавшая его «разумность» и другие добродетели. Наконец, удалось ван Лоо угодить и первым приверженцам неоклассицизма, так как для них ограниченность живописной фантазии мастера, «пристойность» его композиции, бедность его красок могли уже сходить «за строгость и величие во вкусе древних»²²⁹.

Совершенно иными чертами обладают те мастера, года рождения которых распределяются приблизительно между 1710 и 1725 гг. и ко­торые, следовательно, к моменту своей зрелости застали уже и пол­ную славу Ватто и полный расцвет Лемуана и Буше. Этим художни­кам уже нечего было «ступать осторожно». Они могли быть уверен­ными, что чем пикантнее будет их искусство, тем больше сочувствия встретят они в обществе. Самое это общество, вместе со своим вен­чанным вождем, предавалось в те дни какой-то оргии. Не только лич­ные склонности, но самая мода и «хороший тон» требовали со всей свободой вкушать наслаждения жизни и на все смотреть глазами бес­шабашной юности. Жуткое изречение, характеризующее позднюю психологию Людовика XV, не могло тогда еще и на ум прийти, а ко­роль вполне заслуженно носил прозвище «lе Bienaime» — «Возлюблен­ный».

Вместе с ним все его подданные, все классы общества, начиная от двора и кончая деревней, беспечно и ненасытно отдавались культу Амура. Эта эпоха, длившаяся около четверти века, была тем «достиже­нием Цитеры», о котором только мечтал Ватто. И, разумеется, как вся­кое достижение, оно вместе с радостью принесло и долю разочарова­ния — поэзия стремления стала переходить в прозу обладания.

Лемуан и особенно Буше — поистине «гении» этой эпохи, этого ис­кусства. Но далеко не им одним принадлежат все те нарядные пасто­рали и раздетые Олимпы, в которых выливались эротические мечты времени, совершенно заслонившие всякие другие идеалы. Сейчас любую картину «во вкусе Буше» крестят его именем, а между тем, сколько всей массы произведений «живописного рококо» принадле­жит менее знаменитым его товарищам и сколько еще художникам, никогда даже не бывавшим во Франции²³⁰.