Том 4
История живописи
Партнёрские ссылки:

Французская живопись с XVI по XVIII вв.
VI - Исторический пейзаж

1 - Исторический и декоративный пейзаж

Жан Франциск Милле Воображаемый пейзаж.

Исторический пейзаж обязан своим существо­ванием не одному Пуссену. Сам великий худож­ник мог найти все его элементы в Италии — на родине Полидоро, Матурино и Тициана, и осо­бенно многим Пуссен обязан в этой области обо­им Караччи, Доменикино и Альбани, непосред­ственно к которым он и примыкает. Однако, с другой стороны, не подлежит сомнению, что Пус­сен и одухотворил и обогатил «исторический пейзаж», который лишь после него водворяется как нечто вполне признанное академической эстетикой и заслуживающее интереса даже самых взыскательных зна­токов.

Что, в сущности, такое «исторический пейзаж» и, в частности, ка­кие именно явления мы можем рассматривать как «потомство Пуссе­на»? Исторический пейзаж, известный также под названием «идеаль­ного» (а иногда, смотря по настроению, «героического», «аркадий-ского» или «анакреонтического»), есть такого рода изображение природы, в котором художник не столько заинтересован объективной передачей видимости, сколько старается выразить чувства, выз­ванные в нем тем или иным поэтическим впечатлением. Не сама при­рода прямой объект его изучения, а отношение человека к природе или, вернее, душевное состояние человека в природе. Такова внут­ренняя основа исторического пейзажа, который требует непременно какой-либо «истории» для своего «оправдания» и в котором надле­жит присутствовать человеческим фигурам, играющим среди обшир­ных декораций свои любовные, трагические или иные сцены62.

Ж. де Нейе. Аркадийский пейзаж. Оригинальная гравюра мастера

Рядом с этим чистым видом исторического пейзажа возник и вы­работался другой тип, связанный с первым лишь внешним образом. Еще с XIV в. вошло в моду расписывать стены пейзажами; в моде было тоже ткать шпалеры, которые, будучи повешены на стены, да­вали в закрытом помещении намек на впечатление садового боскета или лесной чащи. В продолжение сотни лет при этом преследовалась одна только иллюзионная цель, и очень многое в смысле отвоевания правды в пейзаже было достигнуто именно в этой области декора­тивного искусства. Но с момента торжества академического начала и декоративно-пейзажная живопись попала под контроль «благородно воспитанного на древних образцах вкуса». И даже именно в этой от­расли, предназначенной для украшения знатных хором, условность казалась особенно уместной, тогда как простое изображение неприк­рашенной и «неисправленной» природы прямо считалось неприлич­ным. Такие требования привели постепенно к тому, что образовались особые «каноны прекрасного пейзажа», и лишь соблюдение этих ка­нонов позволяло относиться снисходительно ко всему «роду пейза­жа», несмотря на основное положение тогдашней эстетики, не при­знававшей ничего достойным внимания истинного ценителя, кроме «исторической живописи высокого стиля».

Оба явления — чистый исторический пейзаж и декоративный пей­заж «благородного вкуса» — существовали затем вместе и оказывали друг на друга влияние. Для истинных поэтов, какими были, напри­мер, сам Пуссен или Клод, каноны благородного декоративно-иде­ального пейзажа пригодились как выкованный поэтический язык, способный сообщать их творениям особую важность, возвышенность и торжественность. К тому же такие истинные поэты в значительной степени обогатили и очистили этот язык, а главное — оживили его новой проверкой по натуре, новыми опытами, новым воодушевлени­ем. Для большинства же художников, менее богатых душевною жиз­нью, готовые формулы пришлись, как всегда, очень кстати, и под их кистью если что получило развитие, так это лишь виртуозность в рас­поряжении массами и изящество отдельных мотивов. Можно при этом отметить следующее явление: у первых и «пустые», лишенные самих «историй» пейзажи не теряли своего поэтического характера и, сле­довательно, могли сохранить наименование «исторических»; напро­тив того, у художников, отдавшихся всецело декоративной стихии, даже те пейзажи, в которых имеются фигуры, остались «немыми» и — чаще всего — красивыми шаблонами орнаментального порядка.

Близко к историческому пейзажу стоит «руинная» и вообще «ар­хитектурная» живопись. В ней тоже главное место отведено «декора­циям», а действующие лица как бы теряются среди них; архитектур­ная живопись также может служить и отражением поэтических чувств художника и превосходным убранством стен. Вполне понятно поэто­му, что сам поэт Пуссен создал ряд примеров в данной области, то с необычайным тактом и чувством пользуясь архитектурой для фонов своих исторических композиций, то сочиняя самостоятельные архи­тектурные ансамбли, в которых неодушевленным каменным массам предоставлено вещать о величии древних или выражать тоску по не­досягаемому прошлому. Вслед же за ним пошли целые толпы худож­ников, и особенного развития достигла эта область в XVIII в. под влиянием возрождавшегося классицизма.

Примечания

62 При этом требовалось, чтобы эти «истории» были заимствованы из Библии, из античной мифологии и не менее «благородных» источников.

Рейтинг@Mail.ru
Электронная интернет версия работы Александра Бенуа "История живописи" 2009 г.