Испанская живопись с XVI по XVII век
III - Художники Севильи и Валенсии

5 - Франциско де Рибальта

Согласно ходячему мне­нию, это он учреждает в Испании — одновременно с Караваджо — "натурализм». И позднейшие картины мастера подтверждают, что до некоторой степени Рибальта был представителем «натурализма» в Испании. Но все же приписывать ему значение «испанского Кара­ваджо» или идти, как это делают другие, дальше и видеть в нем само­го насадителя натуралистического течения — нам представляется оши­бочным. Известным подтверждением такого мнения могло бы слу­жить то обстоятельство, что Рибальта был лет на пятнадцать старше Микеланджело Меризи. Однако, с другой стороны, все ранние кар­тины испанского мастера указывают лишь на его зависимость от фор­мул обоих Хуанесов или, говоря шире, от того искусства, которое выросло на подражании мастерам «золотого века», и, напротив того, более определенно натуралистические черты встречаются только на позднейших произведениях Рибальты, написанных после того, как он побывал в Италии, где он мог и лично встретиться с Караваджо и видеть во всей свежести и новизне произведения своего собрата³⁰.

Надо, впрочем, заметить, что «натурализм» не столько проник в испанскую живопись извне, сколько явился продуктом заложенных в самой природе испанцев начал, лишь ждавших благоприятных ус­ловий, чтобы выйти наружу. Нечто подобное этому явлению мы поз­же увидим и в Нидерландах. Проникновение «натурализма Каравад­жо» в Испанию не означает — наравне с проникновением академиз­ма в духе какого-нибудь Тибальди — явления насильно и искусственно привитого. Напротив того, в Испании натурализм оказался вполне у себя дома, вполне отвечающим самым основным вкусам испанцев.

Недаром предыдущие поколения так тяготели к великим реалистам — нидерландским примитивам, недаром живопись леонардеска Ианьеса приобрела определенно-реалистический характер, недаром вся ве­нецианская школа XVI в. была здесь столь любимой, недаром нату­рализм в скульптуре привел очень рано почти к эксцессам, недаром, наконец, великий «оргиаст жизни» Греко нашел себе здесь такое гос­теприимство и был принят за своего. Можно даже допустить такое предположение, что на самое зарождение натурализма в Италии по­влияло, до некоторой степени, распространение тех же испанских вкусов, того, что мы бы теперь назвали «испанской модой». Быть может, не последнюю роль в образовании Караваджо играло, напри­мер, его происхождение из Ломбардии, бывшей в то время испан­ской провинцией, и, во всяком случае, не надо забывать, что школа Караваджо нашла себе главное пристанище в Неаполитанском коро­левстве, опять-таки управлявшемся испанскими наместниками. Тем не менее именно с Караваджо начинается сознательное, теоретичес­ки укрепленное развитие нового течения, и лишь благодаря его суро­вой пропаганде оно получает нужную силу для борьбы с академиз­мом; с Караваджо, наконец, начинается мировое значение натурализ­ма, тогда как деятельность какого-нибудь Рибальты носит скорее узко­локальный характер.