История живописи
Венецианская живопись "Золотого века"
II - Джорджоне: душа, влюбленная в жизнь
2 - Жизнерадостная печаль Джорджоне
Одна "идея" первой достоверной картины Джорджоне "Мадонна со святыми" в соборе Кастельфранко (относимой обыкновенно к 1504 г.7) вскрывает эту чарующую таинственность души Джорджоне. Мастер поместил Мадонну в природе. Вид на открытую во все стороны местность дивно прекрасен. Все исполнено такой безмятежной тишины, кажется таким простым и естественным, что не замечаешь сразу странности общей "постройки" картины. Но когда начинаешь анализировать ее, то видишь, что Мадонна сидит на возвышении, с которого нет ступеней, и, следовательно, она как бы является пленницей, а святые у подножия - ее стражей. Представьте себе эту группу со стороны, "обойдите" вокруг огороженного святилища, и это впечатление отделенности и пленения приобретет даже мучительный оттенок. То именно, что окружающая природа передана с совершенством, с правдоподобием, достойными Дюрера и Перуджино8, придает какой-то особый, почти жуткий характер картине. Не сказывается ли и здесь основная черта Тангейзера-Джорджоне - его желание всеприятия и вытекающая отсюда внутренняя борьба, состоящая в примирении противоречий и в тщетных усилиях достичь гармонии? Что заставило Джорджоне класть преграды между Царицей Небесной и жизнью, которую художник, несомненно, любил с полной страстью? Что это - средневековое сознание греховности или же личное чувство непримиримости духа с плотью? И опять Джорджоне не показывает глаз своей Мадонны. Не одно желание придать скромность выражения Пресвятой Деве заставило его изобразить Марию с опущенными веками. Да и Мария ли это? Если Венера Джорджоне может показаться слишком целомудренной, чистой и "ангельской", то образ Мадонны Джорджоне смущает слишком очевидным отражением жизни. Это, несомненно, портрет любимой художником женщины9, которую он посадил на неприступный трон, которую он заставил опустить глаза, скрыть глаза, чтобы не видеть их и уйти от мучительных сомнений. Неизвестно, что тревожит больше: "циничные" ли глаза Джоконды или этот потупленный взор, в котором никому не прочесть разгадки10.
Стоит раз отметить эту основную черту Джорджоне - жизнерадостность, отравленную глубокой печалью, стоит раз познать эту чуткую, ничем не удовлетворенную душу, и станет ясным, что представляет собой творчество Джорджоне, а также чем отличается от него проистекающее из этого источника творчество художников, быть может, более могучих, но менее изощренных и способных на более легкое удовлетворение. Чудесными поэтами были многие современные Джорджоне венецианские художники, но недостает их творчеству той степени одухотворенности, которая присуща Джорджоне. И не надо это понимать в "литературном" смысле слова.
Поэзия Джорджоне не в одном замысле, но и в исполнении. Не то важно, что он изображает, а как он это изображает. Вазари не нахвалится на ту черту в творчестве Джорджоне, которую мы бы теперь назвали "натурализмом". Он видит в нем чудесного копировщика природы, почти какого-то чародея-фокусника, с бесподобной точностью имитирующего действительность. Но на самом деле более точно изображали видимость в самые же дни Джорджоне другие художники, например, Чима, Базаити, Беллини, не говоря уже о Дюрере, и гораздо увереннее и эффектнее передавал природу Тициан. Искусство Джорджоне - характерное искусство замкнутого и в то же время любвеобильного индивидуалиста. Под его кистью, в его красках самые простые мотивы получают жизнь и смысл, и опять-таки нельзя растолковать эти черты словами, а возможно их только почувствовать, изучая самые картины. Джорджоне насквозь живописец. Как характерно, например, то, что фрески, которыми он покрыл стены подворья немецких купцов в Венеции (от этой декоровки сохранился лишь полуистертый кусок под крышей), не представляли каких-либо рассказов, что было обыкновением в фасадной живописи11, но изображали фантастические колоннады с фигурами среди них и лишь чисто-орнаментальные мотивы: трофеи и медальоны. Джорджоне творил образами, а не идеями, но, разумеется, в его образах были заключены прекраснейшие идеи, рожденные чрезвычайной его чуткостью и неугасимым пламененем его души.
2 - Жизнерадостная печаль Джорджоне
3 - "Гроза"4 - Пейзаж в живописи Джорджоне5 - Заключительный "концерт"7 Образ написан для капеллы семьи Костанцо в "приходской" церкви Кастельфранко (капелла была целиком украшена живописью Джорджоне). Однако был ли он создан тогда до 1504 г., когда при Равенне погиб Туцио Костанцо, или же после и именно в память этой смерти юного героя (считается, что св. Либералий, стоящий слева, есть изображение Туцио), это остается неразрешимой загадкой. Самая капелла более не существует, и ныне образ Джорджоне висит на боковой стене алтаря перестроенной церкви.
8 Дюрера напоминают постройки и растения, украшающие пейзаж, Перуджино - общий ясно-печальный тон картины и озаренный простор далей. Произведения Дюрера могли быть известны Джорджоне и до 1504 г., если верить в первое венецианское путешествие художника. С Перуджино (который был лет на 30 старше Джорджоне) он мог быть знаком во время пребывания умбрийца в Венеции. Надо заметить, что работы Перуджино произвели вообще большое впечатление как в Венеции, так и на всем севере Италии (вспомним Гауденцио).
9 В старину на обратной стороне образа значилась надпись, ныне исчезнувшая: "Vieni, о Cecilia, Vieni, taffretta II tuo taspetta Giorgio".
10 Потупленные глаза встречаются и на многих картинах Леонардо, начиная с "Мадонны - Бенуа", кончая св. Анной на луврской картине. У Джорджоне потупленные глаза изображены почти всюду: на петербургской "Юдифи", на фигурах в "Поклонение волхвов" у лорда Алленделя, на маленькой эрмитажной "Мадонне", на "Мадонне" в собрании Бенсон, на "Мадонне" в Прадо, на "Концерте" в Лувре, на "Грешнице" в Глазго (атрибуция этой картины Джорджоне остается для нас под сомнением; возможно, что это "наиболее джорджонеская" из картин Себастиано). Скрыт или отведен взор и у венских "Геометров", у фигур "Соломонова судилища", на "Концерте" в Питти. Эта черта так же характерна для Джорджоне, как сладострастно открытый рот-для Доссо или поднятые к небу глаза-для Перуджино.
11 Флорентиец Вазари с упреком констатирует, что эти фрески на Фондако деи Тедески не содержали никаких связных рассказов (nel Vero non si retrova storie ehe habbino ordine) или изображений деяний знаменитых людей, будь то из современной или древней истории.